На сцене Светлановского зала Московского международного дома музыки в рамках абонементного цикла концертов «Чайковский. ГАСО им. Светланова» прославленный оркестр России, отмечающий в этом году свое 80-летие, выступил под управлением выдающегося итальянского дирижера Олега Каэтани, сына знаменитого Игоря Маркевича.
В римской Академии Санта-Чечилия Олег Каэтани учился на отделениях оркестрового дирижирования и композиции, в дальнейшем – в Московской консерватории под руководством Кирилла Кондрашина, после чего поступил в Санкт-Петербургскую консерваторию в класс Ильи Мусина. Лауреат Международного конкурса Итальянского радио и телевидения и Международного конкурса им. Герберта фон Караяна, Олег Каэтани регулярно выступает с ведущими симфоническими коллективами Старого и Нового Света, он желанный гость многих оперных домов мира.
– Олег Игоревич, какое влияние оказала на вас русская дирижерская школа?
– Нет одной русской школы, их две – в Москве и Санкт-Петербурге. Кондрашин был типичным представителем московской школы, хотя он сам учился у Александра Гаука в Ленинграде. Мравинский – эталонный образец ленинградской школы. Преподавание Мусина было такого же недосягаемого уровня. Живя в Ленинграде, я ходил на все концерты Мравинского (слушал под его управлением Седьмую и Восьмую симфонии Брукнера, Альпийскую симфонию Рихарда Штрауса, музыку балета «Аполлон Мусагет» Стравинского, симфонии Чайковского и Шостаковича).
Мравинский в какой-то мере тоже является моим педагогом. А Мусин, как тогда говорили в Ленинграде, умел делать дирижера «от нуля». Вся настоящая дирижерская техника, которой я владею, у меня только от Мусина.
– Ощущаете ли вы традиции, унаследованные от своего отца?
– Занятия музыкой с отцом меня очень воспитали – видеть и слышать дирижера так близко и так рано было полезно. Отец был типично французским дирижером.
– В этом году Государственный академический симфонический оркестр им. Светланова отмечает 80-летие со дня своего основания. Что вас связывает с этим легендарным оркестром? Сотрудничали ли вы с ним раньше?
– Нет, я раньше никогда этим оркестром не дирижировал. А Евгения Светланова много раз слышал в концертах с Госоркестром, когда учился в Москве у Кирилла Кондрашина. Его концерты мне иногда напоминали музыкальные вечера с Евгением Мравинским в Ленинграде. У Светланова был огромнейший репертуар. Помню под его управлением музыку Малера, Шёнберга, Пендерецкого, Лютославского. И всё же равных ему в русском репертуаре в то время не было. Я слышал под его управлением самый прекрасный в моей жизни спектакль Бориса Покровского «Отелло» Верди в Большом театре (конец 1970-х гг.), оперы «Снегурочка», «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», «Царскую невесту» Римского-Корсакова.
– Программа вашего концерта в Светлановском зале Московского дома музыки полностью посвящена Петру Ильичу Чайковскому. Каким вы видите сегодня гения русской музыки?
– То, что мне удалось попасть в абонементный цикл Дома музыки «Чайковский. ГАСО России им. Е.Ф. Светланова», особенно отрадно. Ведь Чайковского ежедневно играют во всем мире, как Моцарта и Бетховена. Чайковский достиг вершин в каждом из музыкальных жанров.
– Не так давно вы записали с Мельбурнским симфоническим оркестром все его симфонии. Кроме того, часто дирижируете оперы и балеты композитора.
– Мельбурнский симфонический оркестр никогда не записывал симфонии Чайковского. Они мало себе представляли первые симфонии композитора, а о «Манфреде» и вовсе не знали. Я думаю, наше совместное путешествие в мир симфоний Чайковского осталось для них приятным воспоминанием и полезным опытом. Мельбурнский симфонический оркестр впервые в своей истории гастролировал со мной в Берлине, Париже, Милане, Мадриде и Барселоне. А в Австралии я с ними исполнил еще несколько симфоний Дмитрия Шостаковича, в частности Вторую «Посвящение Октябрю» и Тринадцатую «Бабий яр» – это были вообще первые исполнения в Австралии.
– Еще один герой вашего музыкального романа – Дмитрий Дмитриевич Шостакович. С его произведениями тоже не расстаетесь?
– Шостакович, как и Чайковский, отразил Россию своего времени в звуках. Я всегда следую авторским темпам, обозначениям и штрихам, указанным в партитуре. Так работали Караян, Мравинский, сегодня Марис Янсонс. Я приехал в Советский Союз спустя год после кончины Шостаковича, встретил так много людей, которые знали его хорошо, среди них были Константин Симеонов и Кирилл Кондрашин. И тогда мир музыки Шостаковича открылся совершенно заново для меня.
– А музыкальный театр – вообще отдельная глава творческой биографии Шостаковича. Вы же впервые познакомили немецкую аудиторию во Франкфурте-на-Майне с оперой «Нос»?
– Я специально сделал немецкий перевод этой оперы, когда готовил премьеру «Носа» с маленьким камерным составом оркестра. Ударные были расположены полукругом позади оркестра как самостоятельный коллектив. Я помню нашу совместную работу с очень талантливым немецким режиссером Йоханнесом Шаафом, которого буквально потряс этот материал. Год назад в Осло я дирижировал оперу «Леди Макбет Мценского уезда» в очень хорошей постановке норвежского режиссера Оле Андерса Тандберга, которая зимой 2017 года будет показана на сцене Финской национальной оперы в Хельсинки.
– Как сейчас у вас складывается дирижерская жизнь? Вас больше привлекает функция гостевого дирижера?
– Еще за несколько лет до ухода из Мельбурнского симфонического оркестра я решил посвятить себя в дальнейшем исключительно гастрольным контрактам. Есть главный дирижер оркестра, а есть гастролирующий. Есть дирижер, целиком принадлежащий коллективу, с которым он должен проводить очень большое количество времени. Но это совершенно не мое. Я все время нахожусь в поисках чего-то нового: новые встречи, новые коллективы, люди – всё это для меня чрезвычайно важно и необходимо.
– Тем не менее возвращаться в свои любимые коллективы, с которыми работали в прошлом, вы любите?
– Да, безусловно. Например, оркестр Джузеппе Верди в Милане, с которым я записал все симфонии Дмитрия Шостаковича. С этим коллективом мы совершили турне по Южной Америке, Испании, не так давно побывали с концертами в Зальцбурге. Но особенно памятен для меня весенний концерт 2008 года в Ватикане, который был специально организован президентом Италии в честь папы римского Бенедикта XV.
С оркестром им. Верди я переиграл большое количество самых разных программ, в том числе немало сочинений современных итальянских композиторов. Для меня этот оркестр как одна большая семья, так что мне очень приятно всегда вспоминать и думать о нем. Я каждый год снова возвращаюсь туда с концертами, но у меня уже нет той ответственности главного дирижера, о которой мне всё время приходилось думать раньше. Могу сказать определенно точно, что в дальнейшем я не вижу себя музыкальным руководителем какого-либо оркестра.
