Михаил ЛИДСКИЙ, фортепиано

В программе:
Скарлатти. Десять сонат:
                      до мажор, К 420; ре мажор, К 33; фа минор, К 387; до-диез минор, К 247;
                      соль мажор, К 390; ми минор, К 203; до минор, К 84; соль мажор, К 427;
                      ре минор, К 213; соль минор, К 450

Прокофьев. Соната № 3, соч. 28
                    Марш, соч. 89
                   «Утренняя серенада» из балета «Ромео и Джульетта»
                    Соната № 9 до мажор, соч. 103

 

Доменико Скарлатти и Сергей Прокофьев, две вершины, два полюса – ранний итальянский классицизм и русский авангардный неоклассицизм – покорит в своей апрельской программе Михаил Лидский. Пианист, имеющий завидную репутацию виртуоза-концептуалиста, всегда продуманно и увлекательно выстраивает драматургию каждого фортепианного вечера, нередко противопоставляя контрастные образные миры.

В первом отделении прозвучат сонаты Скарлатти. «Не жди – будь ты дилетант или профессионал – в этих произведениях глубокого плана; бери их как забаву, дабы приучить себя к технике клавесина», – писал итальянский композитор о своих сонатах, которые называл «упражнениями». Эти бравурные изящные пьесы полны свежести, блеска и выдумки. Изысканную полетность придает им импровизационность, сквозь которую просматриваются черты зарождающейся классической сонатной формы.

Во втором отделении зрители из цветочного сада с фонтанами перенесутся в живой, реалистичный мир сочинений Прокофьева, которые открыли абсолютно новую главу в мировом фортепианном творчестве.

Кульминацией программы станет Девятая соната Прокофьева, посвященная великому пианисту С. Рихтеру, последнее фортепианное произведение Прокофьева, завершенное в 1947 году.  «А у меня что-то интересное есть для вас, — сказал однажды Прокофьев С. Рихтеру и показал ему наброски Девятой сонаты. — Это будет ваша соната... Только не думайте, это будет не на эффект... Не для того, чтобы поражать Большой зал». «Исполнитель Девятой сонаты С. Прокофьева должен преодолеть немало скрытых, особых, лишь ей присущих трудностей. Светлая, интимно-камерная по характеру, она таит в себе не сразу различимые богатства. Эта Соната, лишенная каких бы то ни было внешних эффектов, дорога мне чистотой и искренностью, с которой проявляется в ней авторский замысел», – писал первый исполнитель этой сонаты Святослав Рихтер.

В программе возможны изменения